Сакура сидела на вертящемся стуле у больничной койки и периодически, отталкиваясь ногой от пола, совершала полный оборот, и снова смотрела на бледного парнишку, изрисованного вдоль и поперек заговоренными чернилами. С одной стороны ей было обидно, что в то время, когда все ее товарищи находились рядом с Саске, она, его спасительница, должна была следить за состоянием Сасори, но с другой стороны, она была рада своему внезапному одиночеству. Здесь, в тишине и спокойствии, она могла наконец прийти в себя после того, что произошло.
Внезапно Сакура прекратила вертеться и замерла, глядя на Сасори. Тот хмурился и тихо хрипел, пытаясь открыть глаза.
Во время битвы с Орочимару ему здорово досталось. Скорее всего, он не рассчитывал на подобный исход, иначе не предложил бы Сакуре эту миссию... или предложил бы? В любом случае, ей пришлось тащить обратно в деревню не только Саске, который так и не пришел в сознание, но и Сасори.
- Кхе, - Сасори сжал простыню в кулаке и, резко открыв глаза, сел на постели.
Сакура моментально подскочила на своем стуле, от чего тот с грохотом опрокинулся, и бросилась к нему.
- Подождите! - она схватила Сасори за плечи и аккуратно уложила его обратно на кровать. - Вам нельзя двигаться.
- Э... Это почему? - дыхание Сасори было тяжелым и немного взволнованным. Слова давались ему с трудом, голос срывался на полузадушенный хрип.
Сакура остановила его, положив пальцы ему на губы.
- И говорить, - тихо прошептала она. - И говорить Вам тоже нельзя.
Девушка долго всматривалась в единственный глаз Сасори, пытаясь без слов понять, что ему нужно.
- Давайте так: я буду задавать вопросы, а Вы будете давать мне сигналы. Если ответ положительный - моргните два раза, если отрицательный - один раз. Хорошо?
Сасори утвердительно моргнул два раза и с интересом уставился на девушку. Та растеряно оглянулась и спросила наугад:
- Хотите пить?
Сасори помотал головой, но потом, будто очнувшись, сильно зажмурился.
- Есть?
Снова отрицательный ответ.
- М... может быть, спать?
Сасори приподнял одну бровь, как бы напоминая, что он только что проснулся.
- Ну хорошо, - Сакура наконец убрала свои пальцы с его губ. - Чего Вы в таком случае хотите?
- Я... - голос был тихим и едва заметно поскрипывал, - Я хочу... знать, что про... произошло... Как... этот парень... твой... как он?
- Саске-кун? - догадалась Сакура.
Сасори кивнул, затем, придерживаясь их маленького договора, моргнул два раза, притянул к себе левую ладонь Сакуры. Та немного удивленно дернулась, но руки не убрала и снова накрыла кончиками пальцев его рот.
- С ним все в порядке, - спокойно ответила она. - Скорее всего, он без особого разочарования вернется на службу в Конохе, поскольку теперь его главная цель осуществлена - Итачи мертв, и...
Сакура продолжала говорить, как будто не заметив, что Сасори побледнел и уставился остекленевшим глазом в потолок. Он шокировано, криво усмехнулся, говоря себе, что это не может быть правдой, это не должно быть правдой, Итачи не мог быть мертв, и не потому что брат не мог убить его, а просто потому что... не мог... Итачи не мог быть мертв. Нет. Это какая-то глупая шутка.
- А! - Сакура внезапно вскрикнула и попыталась одернуть руку. - Отпустите! Мне больно!
Сасори вынырнул из собственных мыслей и отрешенно глянул на нее. Похоже, он так глубоко ушел в себя, а Сакура так увлеченно рассказывала о достижениях Саске, что оба они не заметили, как кончики ее пальцев скользнули в его приоткрытый от удивления и растерянности рот, и обнаружили это только тогда, когда Сасори, не желая верить в смерть Итачи, в отчаянии сжал зубы.
Кукловод выпустил пальцы Сакуры изо рта, на прощание подтолкнув их языком, и вопреки всем запретам сел на постели. Сакура не стала его одергивать, только подняла с пола табуретку и уселась на нее, встряхивая укушенной ладонью.
- Да что с Вами? - возмущенно спросила она, оценивая ущерб, нанесенный ей зубами Сасори. Впрочем, его укус был почти нежным: на коже остались лишь немного потемневшие следы.
- Ты сказала, что Итачи мертв?
Сакура подняла голову.
- Да. А что такое?
- Этого не может быть, - тупо проговорил Сасори, едва сохраняя остатки самообладания.
- Почему? - Сакура догадывалась, что это всего лишь отчаяние, но на всякий случай уточнила: с Акацки станется.
Сасори грустно улыбнулся, чувствуя подступающие к глазам слезы - глупость, которую преступник его ранга не мог себе позволить.
"Странно... всю жизнь считал себя человеком нечувствительным... так какого черта?.. Жарко, душно..."
- Просто не может. Этого не может быть, - тихо прошептал он. - Итачи жив. Уходи. Я тебе не верю.
Сакура не знала, что сказать. Она смотрела не на Сасори - на свою перевязанную бинтами левую ладонь (перед тем, как запустить кунай в Сасори, Кабуто успел смазать его каким-то ядом, и теперь рана заживала очень медленно). На какой-то момент ей показалось, что рушится мир: что за спиной обваливаются стены, пол, что к ее неустойчивому вертящемуся стулу со всех сторон подступает огромная пропасть. И дело было не столько в самих словах Сасори, сколько в том, что они совершенно неожиданно причинили Сакуре очень сильную боль. Она не знала, что его мнение настолько важно для нее.
- Я не понимаю, Сасори-сан, - пролепетала она и остановилась, не зная, как продолжить.
- Я сказал, уходи. Я тебе не верю.
- Но...
- Пошла вон! - неожиданно его тихий и скрипучий голос обрел силу, и слова, брошенные Сакуре прямо в лицо, были такими громкими, что она вздрогнула. Потом поднялась со стула и, не глядя ни на Сасори, ни вокруг себя, отступила назад. К ее большому сожалению, пропасти за ее спиной не оказалось - только холодный и твердый кафель, которым были покрыты больничные полы.
Сакура развернулась к двери и, не оглядываясь, поспешно выскочила из палаты. Пробежав по коридору несколько шагов, она услышала, как Сасори запустил в стену чем-то тяжелым, но возвращаться не стала: в конце концов, он сам ее отпустил. Да и для деревни будет лучше, если он там чем-нибудь расшибется... Сакура и так позволила себе забыть о том, что все они: Цунаде, Шизуне, да и сама Сакура - ждут смерти Сасори.
Она остановилась, не зная, куда дальше бежать. Цунаде сказала, что не будет давать ей миссии до тех пор, пока у нее не заживет рука; раненых еще не поступало, поэтому в больнице она, со всеми ее талантами, тоже пока была не нужна; домой идти ужасно не хотелось: мать играла в игру "Моя дочь - великий медик" всего несколько недель, и теперь отношение к Сакуре поменялось на прежнее "Принеси Дай Помоги Куда Пошла Вечером Какая Еще Больница".
"Саске-кун! - в голове как будто взорвался маленький праздничный салют. - Теперь я имею полное право наконец-то поговорить с Саске! В конце концов, мы не виделись столько времени!"
Где-то в глубине коридора раздался грохот: Сасори снова запустил в стену чем-то тяжелым. В горле у Сакуры встал ком.
"Ур-род, - зло думала она, убегая дальше по коридору. - Ненавижу! Какого черта?"
Она пробежала мимо палаты, из которой доносился дружный смех, в котором можно было различить громовые раскаты хохота Чоджи и тихое хихиканье Хинаты. Сакура совсем забыла, что еще секунду назад она намеревалась присоединиться к юным хохочущим шиноби, собравшимся у койки Саске-кун: она бежала как можно дальше от этого места - от человека, изменившего добрую половину ее взглядов, и от жизни, которую он нес с собой, - той, что тяжело раскидывалась за его спиной, подобно огромным крыльям. Меньше всего сейчас ей хотелось заискивающе улыбаться Саске, переругиваться с Ино, которая за время отсутствия причины их ссор вновь стала ее подругой, смеяться, радоваться...
Она выбежала из больницы, миновала несколько безлюдных улиц и оказалась на окраине деревни, у старого дуба, где когда-то разорвала дружбу с Ино.
"Ненавижу... - все так же билось в ее голове. - Пошел он... Да кому он нужен... Саске-кун... Я вообще... Да я... Саске-кун..."
Мысли не желали собираться вместе, да и как моно собрать вместе боль, разочарование, нелепые угрозы, любовь к Саске, которая вообще тут была не при чем. Должна была быть не при чем. Любовь и Сасори - два понятия, несовместимые в голове Сакуры. Но больше всего Сакуру раздражало, что она чувствует досаду на эти его слова. Она подбежала к дереву и в отчаянии обхватила руками ствол, прижавшись к нему щекой. Больше всего ей нужна была помощь близкого человека - такого, каким стала для нее Ино. Но Ино сейчас там, с Саске и остальными, радуется жизни и не думает о Сакуре.
"Даже если я приду туда, мне придется делать вид, что мне нужен Саске, а не она... А ведь мне нужна как раз она..."
Сакура вдруг заметила, что по ее щекам текут слезы, соленые и горячие. Сначала ей захотелось встать и независимо стереть их кулаком, но внезапно накатила какая-то непонятная усталость и безнадежность. И Сакура разрыдалась в полный голос.
"Достойное занятие, - думала про себя Сакура, уже намеренно пытаясь сделать себе еще больнее. В книгах Цунаде она читала о подобном - что-то вроде истерики: когда в жизни человека долго происходят непонятные ему вещи, которые он вдобавок не приемлет всем своим существом, а потом все внезапно становится хорошо, нервам все равно необходима разрядка. - Рыдать, обнимая дуб, из-за того, что какой-то полудохлый ублюдок сказал, что больше тебе не верит... Молодец, Харуно. Так держать".
- Тебя пожалеть, или ты ждешь мужчину? - раздался вдруг откуда-то сверху знакомый девчоночий голос.
Сакура хотела, было, подскочить и начать вытирать слезы, но потом ей стало ужасно лень соблюдать все эти формальности, и она просто подняла голову, чтобы увидеть, кто это сказал.
На самой нижней ветви дуба, болтая ногами в воздухе, сидела Яманака Ино. В удивлении Сакура широко распахнула глаза.
- Что ты здесь делаешь? - пораженно спросила она.
- Сижу, - пожала плечами Ино, не глядя на нее.
- А почему ты здесь?
Ино вновь пожала плечами.
- Погано мне.
- Да? - Сакура удивилась. - А почему? Саске-кун...
Ино раздраженно застонала.
- Саске-кун то, Саске-кун это... Тебе еще не надоело? Мне - да, - Ино немного помолчала, не прекращая болтать ногами в воздухе, а потом все-таки посмотрела на Сакуру. - Так тебя жалеть, или ты ждешь?
- Чего? - удивленно спросила Сакура, действительно не понимая, о чем она говорит.
Ино посмотрела на нее, как на тяжело больную, и спрыгнула с ветки.
- Ничего. Кто тебя обидел?
- Я думала, ты с Саске-кун... - невпопад пролепетала Сакура.
- Ты из-за этого здесь ревешь? - голос Ино был немного грубоватым, манера обращения, как всегда, резкой, но Сакуре вдруг стало хорошо-хорошо, и она, наконец оставив в покое дуб, повисла у Ино на шее.
- Нет. Я не реву. Не реву.