- ... сошли с ума, - произнес ничего не понимающий Шульдих.
- Знаешь, вместе с ума не сходят, - философски заметил Наги. – Вместе только гриппом болеют. Ну, или СПИДом. Или еще какой гадостью. Когда спят вместе… - Это был камешек в огород Брэда. Точнее, даже не камешек, а увесистый булыжник. Килограммов эдак в тридцать.
- Вообще-то я здоров, - гордо возвестил Кроуфорд. – В отличие от некоторых…
Булыжник перелетел в огород ирландца.
- Это ты на меня намекаешь? – Фарфарелло достал из кармана стилет.
- Нет, ну что ты, - смутился американец. – Это я про Шульдиха.
- А причем тут я? – обиделся тот.
- У тебя… это… волосатость повышенная. И еще сатириазис.
Все непонимающе уставились на него.
- Чего у меня?! – обалдел немец. – Повтори, пожалуйста, после повышенной волосатости.
- Са-ти-ри-а-зис, - поправляя очки, по слогам произнес Брэд, весьма довольный произведенным эффектом. – Это та же нимфомания, только у мужчин.
- Значит, я еще и нимфоман. Приплыли. – Шульдих оскорбился, отвернулся к стене и стал задумчиво ковырять ее ногтем.
- Солнышко ты мое рыжее… - заискивающим тоном начал Брэдфорд.
- Я оскорблен, - поведал немец, ковыряя стенку.
- Шу-Шу, тигренок мой, я же пошутил… - Кроуфорд попытался обнять парня за плечи. – Ну, солнышко…
- Отойди, я нимфоман. Сейчас нимфоманить начну.
Оракул почувствовал себя так, будто на него вылили ведро холодной воды (или чего-нибудь похуже). Наги хотел рассмеяться и уже открыл рот, но передумал и от души зевнул.
- Шульдих!.. – воскликнул Брэд.
- Что "Шульдих"? Я уже двадцать с лишним лет Шульдих!
Кроуфорд отвернулся.
- Не хочешь разговаривать – и не надо. Па-а-адумаешь… - С этими словами он направился к выходу, но по пути что-то вспомнил и бросил на ходу: - Наги, ты, между прочим, в школу опаздываешь. Ну-ка, быстро собрался и пошел! Нам только лентяев не хватало!
Подросток нехотя поднялся со стула.
- Что-то у меня сегодня так ноги болят… - протянул он. – Брэд, может, подбросишь меня на своей машине, а?
Кроуфорд от услышанного чуть не взвился под потолок.
- Что? Тебя? На моей машине? Совсем с ума сошел? Вот губенку-то раскатал! Да ни за что в жизни!
Наги обиженно надул губки.
- И вообще, я тебе не Брэд, а Кроуфорд-сан! Запомни!..
- Не понял… - произнес Фарфарелло. – Брэд, а ты чего это сегодня, а?
- Тебя это тоже касается, между прочим! – Кроуфорд заносчиво вздернул подбородок и удалился. Уже из коридора донесся его голос:
- И вообще, старших нужно уважать!
- Ага, если ты Кроуфорд-сан, то Фарфарелло – Фарф-кун, а Шульдих – Шу-тян, - пробурчал Наоэ.
- Только не Шу-тян! – подпрыгнул на своем стуле немец. – Кто угодно, только не Шу-тян! Это же кошмар какой-то!
- А я тогда кто?.. – продолжал рассуждать юный Шварц.
- А ты помалкивай в тряпочку, - подал голос Кроуфорд-сан, любуясь своим отражением в зеркале.
Наги обиженно вздохнул.
- Брэд, что ты на мальчишку с утра пораньше накинулся? – спросил Шульдих, приземлившись обратно на стул и продолжая колупать стенку.
- Он перестал меня уважать, - возвестил из коридора американец, поправляя галстук. – Ему надо научиться почитать старших. И точка. Все, я ушел.
- И не поцелуешь меня на прощание? – обиженно простонал Шульдих из своего угла.
Фарфарелло ухмыльнулся. Вопли рыжего немца, конечно, не оскорбляли Бога, зато действовали на нервы местному божку – Кроуфорду. Что ж, это тоже неплохо.
- Нет, - твердо ответил Брэд. – Я не целую капризных рыжих нимфоманов.
От обиды Шульдих колупнул стену сильнее.
- Брэ-э-эдли, я ноготь сломал!!! – истошно взвыл он. – Брэ-э-эд!!!
- Что? – ледяным тоном поинтересовался тот, открывая входную дверь.
- Ты меня пожалеешь? – захныкал рыжий.
- Нет, - ответил Кроуфорд.
Через секунду хлопнула дверь.
- Он меня не лю-у-у-бит! – рыдал немец, колотясь лбом об стену. Фарф и Наги с интересом наблюдали за этой сценой. Несколько мгновений спустя истерика Шу прекратилась так же внезапно, как и началась.
- Ну и черт с ним, - мрачно сказал Шульдих, вставая со стула. – Наги, давай я тебя в школу отвезу!
- Спасибо, но мне что-то неохота…
- Что значит "неохота"? – грозно навис над ним рыжий. – Быстро взял сумку и в машину – шагом марш!
Подросток вздохнул и повиновался. Ну не хотелось ему сегодня в школу! Ему вообще не хотелось сегодня что-либо делать – за исключением пары приятных мелочей: например, поедания чипсов или взламывания правительственных сайтов. Он вздохнул еще раз и двинулся к выходу.
- Так, Фарфи, я отлучусь ненадолго – отвезу пацана в школу, - повернулся Шульдих к ирландцу, между делом рассматривая сломанный ноготь. - А ты будь умницей… то есть, умником! Не режь себя, не кромсай мебель и не пытайся зарезать почтальона. Да, и никаких стейков с собственной кровью.
Ирландец, меланхолично облизнув стилет, кивнул. Шульдих потрепал его по бледной щеке:
- Вот и славненько. Будешь себя хорошо вести, добрый Шульдих купит тебе конфету… Или что-то в этом роде. – "Бред какой-то… Что это я несу?!"
- Фарф не хочет конфету, Фарф хочет новые плоскогубцы.
- Ладно, будут тебе плоскогубцы. – "Господи, да зачем они ему?!"
…Когда Шульдих вернулся, таща обещанный подарок, его несказанно удивил царивший в доме порядок и какая-то жуткая тишина. Немец огляделся. Странно… Мебель цела, по комнате не летает пух из вспоротых подушек, лужи крови тоже отсутствуют… Даже почтальон не валяется в обмороке у двери. Тишина… Неужели Фарфарелло зарезал себя в каком-то укромном уголке?! Сумасшедший дом какой-то!!! (Да, а как вы сами назовете жилище, в котором обитают телекинетик, Оракул, сексуальный рыжий телепат и одноглазый ирландец, крепко двинутый умом?..)
Ладно, решил Шульдих. Сейчас Фарф вылезет из-за какого-нибудь угла со счастливой улыбкой на изрезанных губах, и все встанет на свои места. В конце концов, может, ирландец просто спит? Ага, зарезал втихую всех соседей, притомился, бедняжка...
Вновь проголодавшийся, Шульдих решил отправиться на кухню и перекусить, а заодно и подождать там Фарфарелло. Когда он открыл холодильник в поисках чего-нибудь съестного, ему стало нехорошо. Холодильник был абсолютно пуст. Кто-то сожрал все, включая несколько килограммов мороженого мяса и пару сморщенных, неопределенного цвета яблок. Даже сырые яйца были употреблены кем-то в пищу.
Шульдих поежился. Может, глюки? Нет, сегодня он сам лазил в холодильник и точно помнил, что тот должен быть практически полон. Немец полез в шкаф. От увиденного ему поплохело конкретно: кто-то умудрился схарчить даже овсяные хлопья, которые употреблял лишь Кроуфорд.
Он устало съехал по стенке на пол. Неужели?.. Дома оставался один лишь Фарфарелло. Неужели он умудрился сожрать ВСЁ?.. *** Где-то в деловом центре Токио - Все инфицированы, - спокойно сказал молодой человек, чьего имени не знал никто уже на протяжении многих столетий. Его глаза за стеклами очков хитро блеснули.
- Что насчет немца? – спросила девушка, вольготно раскинувшаяся в офисном кресле, положив ноги на стол.
- Мы пытались, Вы же знаете, Gebieterin… Он не поддается инфицированию.
- Да, знаю, - с легкой досадой в голосе ответила девушка. – Думаю, он не будет нам сильно мешать…
- Скорее всего. Он всего лишь никчемное и довольно бестолковое существо.
- Хм. Пожалуй, не стоит недооценивать Кристиана. Он способен на многое, если захочет.
- Конечно, Gebieterin, как вам будет угодно, - молодой человек поклонился своей повелительнице.
Та поправила свои рыжие непокорные волосы, и ее губы изогнулись в холодной усмешке.
- Ты меняешь свое мнение так же часто, как и Gebieter?
- Я только делаю свою работу, - одними уголками губ улыбнулся парень.- Я обязан подчиняться Вам и Вашим приказам, Ваше мнение – это мое мнение, Ваши враги – это мои враги, Ваши друзья – это …
- Да-да… Это твои друзья, - перебила она его. – Заканчивай трепаться, Sunder. Я слышала эту фразу уже сотни тысяч раз. Тебе пора придумать что-то более оригинальное, - с этими словами девушка потянулась на стуле с какой-то необъяснимой кошачьей грацией. В ее изумрудно-зеленых глазах прыгали чертики. – Иди, делай свою работу дальше.
Молодой человек развернулся и пошел к выходу из кабинета. Sunder… Она всегда так называет его, если он делает свою работу хорошо.
"Если я сейчас Sunder, значит, вы довольны мной, не так ли, Gebieterin?" TBC
|
