Деревня Кохато терялась среди холмов и зеленых долин. Глядя на ее цветущие луга становилось понятно почему издревле эту страну называли Страной Травы. Орошаемые влагой рек и проливных дождей, согретые жарким солнцем, земли деревни Кохато давали обильные урожаи, на которых богател даймё, лорд-феодал и хозяин всех окрестных земель и деревень.
Жизнь в Кохато была нелегка - крестьяне от рассвета до заката гнули спины на полях, но однажды новый наместник даймё, унаследовавший владения своего отца, сбавил налоги и позволил деревням выбраться из нищеты, за что получил огромную любовь жителей своей провинции и избежал бунта, которые начали серьезно тревожить слишком жестоких хозяев других провинций.
Был еще полдень когда с виноградных плантаций к будке надсмотрщика подошли двое молодых парней возрастом пятнадцати и шестнадцати лет. За край длинной рубахи одного из них держалась пятилетняя девочка в стареньком, выцветшем кимоно мальчишечьего покроя.
-- А, вот и вы. -- надсмотрщик вышел к ним и колко посмотрел на огромные корзины за плечами подростков. -- Хорошо, отнесите виноград на склады и можете три часа отдохнуть. Время пошло!
-- Дядя Ризо! -- пискнула девочка, поднимая свое берестяное ведерко. -- Смотрите, дядя Ризо, сколько я набрала!
-- Ай молодец, Юкки! -- надсмотрщик улыбнулся и потрепал ее по нечесаным волосам. -- Прекрасная помощница из тебя вырастет. Завидую твоему отцу!
-- Дядя Ризо. -- спросил вдруг один из парней. -- Можно мы Юкки с вами пока оставим? Мы хотели на озеро сходить.
-- Ну так и возьмите ее с собой. Она же такая покладистая, никаких проблем вам не доставит.
-- Ладно. -- мальчишки пристроили корзины на плечах и поплелись в сторону склада. В конце концов и на берегу озера всегда было полно людей, которым можно было оставить под присмотр маленькую сестру.
Сбросив собранное на линию транспортера, они подхватили Юкки на руки и бегом побежали по тропинке к берегу озера, где в это время собиралась обычно половина деревенской ребятни.
Берег встретил их криками мальчишек, которые разбегались и прыгали с крутых обрывов в воду, плавали там и перекликались между собой. Девочки всегда купались за холмом и линией кустарников, рыбаки сидели еще дальше от шумных бурливых пляжей.
-- Рю! Акел! -- замахал братьям Юкки один из мальчишек, который в компании трех других копались у крутого песчаного откоса у берега. -- Идите сюда!
-- Ю, -- старший из братьев поставил девочку на землю и погрозил ей пальцем. -- Не уходи отсюда никуда, понятно? Иначе будешь наказана!
-- А можно мне там посмотреть? -- Юкки хлопнула глазенками и указала на другую группу мальчишек, которые общими усилиями строили из песка большую крепость.
-- Хорошо, смотри, но больше никуда! И к воде не подходи.
Юкки послушно кивнула. Осторожно, стараясь не привлекать внимания, она подошла к мальчишкам что строили замок и замерла, с интересом глядя на их возню. Юкки была как тень, но мальчишки сразу заметили приближение посторонней.
-- Эй, ты чего? -- возмутился один из них, который был всего на год старше девочки. -- Уходи, малявка, сейчас что-нибудь сломаешь!
Юкки сморщила носик и на ее глаза навернулись слезы. Она отступила на пару шагов и жалостливо спросила:
-- Можно я отсюда буду смотреть?
-- Можно. -- смилостивились мальчишки, видя ее беспрекословность. -- Только ближе не подходи, точно что-нибудь сломаешь!
Девочка села на коленки и оглянулась. Старшие братья вовсе позабыли о ней, увлеченные чьей-то затеей выкопать в земляном обрыве пещерку-лаз. Узкое углубление уже уходило под землю больше чем на два метра и усилиями мальчишек все углублялось. У выхода из рукотворного лаза уже скопилась приличная куча песка и земли, которую двое мальчишек начали оттаскивать подальше.
Юкки вдруг вздрогнула от странной тревоги. Это было похоже на чувство, когда она разбила любимую папину плошку и замерла, ожидая наказания. Все было точно так же и… совсем иначе. Юкки была еще слишком маленькой чтобы что-то ясно осознать. Она снова посмотрела на песчаный замок и вдруг земля под ее ногами дрогнула…
Девочка услышала испуганные крики мальчишек, которые врассыпную бросились от обрыва, а потревоженная подкопом земля все двигалась и проседала. Юкки не почувствовала страха. Неожиданно для нее все вокруг вдруг начало двигаться медленно, словно само время замедляло свой бег. Она видела оседающую пыль и мальчишек, которые оправившись от первого испуга вдруг снова завопили и бросились копать землю. Там, в обрушившемся лазе, остался ее старший брат и один из соседских мальчишек.
Юкки хлопнула глазенками. Все вокруг в панике суетились, а она отчетливо видела глубоко под землей придавленные навалившейся тяжестью тела мальчишек. Она вдруг ясно ощутила их ужас и боль… Юкки шагнула вперед. Им было больно… плохо… их нужно было вытащить оттуда… Девочка протянула руки, схватила обоих за отвороты рубах и с силой дернула…
Всем вокруг это виделось несколько иначе. Они не обращали внимания на бросившуюся к обрыву девочку внимания пока она вдруг не протянула руки, коснувшись земли и тотчас, глухо ухнув, земля взметнулась вверх фонтанами пыли и грязи.
Все попадали с ног. Обрыв с рокотом просел, но когда град камней прекратился и пыль развеялась, Перед ошалевшими людьми возникли двое перемазанных в земле парней, которых держала за рубашки бледная и дрожащая девочка.
-- Рю! Ханг! -- раздался крик. -- Юкки… вытащила их!
Мальчишки бросились было к ним, но вдруг все замерли, глядя на Юкки с ужасом. Девочка, хныча от пережитого страха, кинулась брату на шею, а тот, сам не понимая ничего, водил вокруг шальным взглядом и только крепко сжал в объятиях маленькую сестренку.

За окном догорали багряные сумерки. Тьма медленно выползала из углов и только свет лучины на столе разгонял ее, резко очерчивая фигуры мужчины, женщины, двух мальчишек и маленькую фигурку девочки. Женщина разлила по плошкам дышащее паром варево и поставила их на стол напротив каждого из своих родных. Голодная Юкки тотчас протянула к плошке ручонки, но отец вдруг отодвинул плошку от нее.
-- Папа… -- девочка удивленно подняла на него глаза и хлюпнула носиком. -- Почему? Ты… сердитый?
-- Нет, дочка, что ты… -- отец посмотрел на нее и лицо его казалось странно темным, чужим, словно это был вовсе и не отец ее. -- Конечно я не сержусь на тебя. Ты же спасла Рю от верной смерти. Я только хочу узнать, как ты это сделала? Скажи мне и я дам тебе поесть.
-- Папа, я не знаю! -- Юкки заплакала и принялась утирать глаза ручонками. -- Рю было плохо…
-- Хорошо, Юкки. -- отец поставил плошку в метре от нее. -- Если хочешь есть, подвинь к себе ее также как ты потянула Рю из земли.
-- Так же как Рю? -- переспросила девочка. -- Так же как камушки в воде?
-- Камешки?
-- Я смотрела в ручей и камушки прыгали когда я хотела. Это было весело.
-- Хорошо. -- отец кивнул. -- Двигай как камешки в воде.
Юкки вздохнула и протянула к плошке раскрытые ладони. Почти минуту ничего не происходило, но в какой-то момент плошка сдвинулась с места и сама собой поползла к девочке, которая подхватила ее.
-- Папа, у меня получилось! -- Юкки засияла улыбкой. -- Она не хотела идти, пришлось ее уговаривать!
-- Ты… умница, Юкки. -- дрогнув, сказал отец и переглянулся с матерью, которая побледнела и сжала дрожащие кулаки. -- Рю, Акел, а вы что ждете? Ешьте.
-- Отец, но как она…
-- Молчите оба! -- мужчина вскочил в ярости, его глаза сверкали бешенством. -- Вы ничего не видели, ясно? Это все было пустым сном!
Лучина зашипела и погасла. Ругнувшись, отец зажег новую и сел на свое место. Ели в абсолютном молчании, никто за оставшийся вечер не проронил ни слова.
-- Жена, отведи детей спать. -- приказал отец когда все закончили еду и, поднявшись, подошел к дверям хижины. -- Мне нужно пройтись перед сном.
-- Мама… -- робко подала голос Юкки. -- Я сделала что-то плохое? Папа так злится…
Женщина протянула к ней руки и привлекла к себе, обняв.
-- Папа не злится, милая. -- прошептала она. -- Просто он очень беспокоится за тебя.
-- Это потому что я могу двигать камушки?
-- Юкки. -- мама усадила девочку прямо перед собой. -- Ты никому и никогда не должна показывать эти свои необычные умения. Понимаешь меня?
-- Но почему? Это плохо?
-- Я все объясню тебе, но позже. А теперь тебе пора спать. Дети, все отправляйтесь в постели!

-- Ты пришел. -- вздохнул седой старик, сидящий на коврике у статуи каменного божества в храме. -- Значит ты убедился?
Вошедший в храм мужчина преклонил колено перед главой своего рода. Какое дело всем до того что род Иллун уже не первое столетие всеми силами пытается отрешиться от бурь мира и погубить свое собственное былое могущество. Так решено старшими рода и не ему усомнятся в выборе старейшин. Правила этикета тоже почти забылись, но сегодня был особый случай.
-- Да, старейший. Кровь великих родов снова пробудилась в наших детях. Юкки применила родовое дзюцу.
-- Это очень плохо. -- вздохнул старик. Морщины на его лице стали еще глубже. -- Именно сейчас, когда мир снова стал неспокоен и темные силы готовы ввергнуть его в войну, родилась девочка, которая может привлечь к Кохато внимание сильнейших правителей и деревень наемных убийц. У нас нет силы! Мы не сможем защитить наших детей!
-- Но старейший, в течении нескольких поколений мы всеми силами давили в себе родовую кровь… мы виноваты сами.
-- Что ты знаешь… до своего падения, род Иллун был одним из сильнейших и ни у кого не было столько врагов. Мы жили ради бесконечной войны и только и занимались что подготовкой новых и новых солдат. Нас истребили… это закономерно. И теперь мы должны исчезнуть. Юкки, она может снова указать нашим врагам где скрылся гонимый род. Страна Травы и деревня Скрытой Травы едва ли вступятся за нас против ветра, дождя и огня. Ты хочешь резни в наших домах?
-- Нет, старейший. -- мужчина поник плечами и головой.
-- Тогда, -- старик вынул из складок одежды и протянул ему узкий, острый словно бритва, клинок. -- Ты знаешь что делать.
-- Но старейший! Мы можем запретить ей! Она не будет пользоваться родовым дзюцу.
-- Есть яркий пример, вспомни берег озера. Она не устоит если кто-то будет в опасности, она придет на помощь и это будет крахом нашей тайны. Другого выхода нет. Мы уже начали работать над легендой исчезновения твоей дочери, которая успокоит непосвященных.
-- Я… не могу…
Старик силой сунул кинжал ему в руки.
-- Это твоя дочь и твоя семья. -- зло, словно змея, прошипел он. -- Если не сможешь сам, тебе помогут. Она должна исчезнуть слышишь меня?
Дрожащими руками мужчина взял клинок.
-- Ты ведь не ослушаешься главу своего рода? -- сощурив глаза, спросил старик.
Мужчина повернулся к нему спиной.
-- Наш род мертв. -- произнес отец Юкки, опираясь рукой о бумажную стену храма. -- Теперь как никогда я понимаю это.

Жена ждала его у дверей хижины ее пальцы в ужасе сжали ворот серого кимоно когда она увидела кинжал в руке мужа. Стараясь не смотреть на нее, отец прошел в глубь дома и сдвинул в сторону легкую перегородку из расовой бумаги, отделяющую женскую половину хижины от мужской. Юкки мирно спала, сжавшись в уголке комнаты на своем стареньком одеяле. Сон ее был спокоен, детское личико было неподвижно.
Отец несколько минут просто сидел, смотрел на спящую дочку. Ненавистный кинжал тусклой железкой лежал на полу.
-- Дети клана Иллун всегда могли предчувствовать опасность. -- прошептал отец, снова протягивая руку к кинжалу. -- Ты ведь знаешь что я не смогу причинить тебе вреда? Но ты ошибаешься!
Он схватил нож и занес его над девочкой, желая одним движением решить все, не давая себе ни секунды чтобы опомниться. Удар должен был пронзить тельце Юкки насквозь, но руку свело судорогой и кинжал полетел через всю комнату, ударившись о стену и зазвенев в тишине подобно колокольчику.
-- Папа! -- Юкки испуганно села. На ее одеяло упали влажные капли. -- Папа… что с тобой? Ты плачешь?
-- Юкки, -- отец крепко обнял ее, рыдая. -- Ты даже не представляешь что я только что едва не совершил.
-- Папа, ты все еще сердишься на меня? За то что я двигаю камушки? Я обещала маме что никому это не покажу.
-- Конечно, дочка, конечно не покажешь. Я верю тебе, все хорошо.
Успокоив дочь, уложив ее и завернув в одеяло, отец вышел и закрыл за собой перегородку. Он весь дорожал от пережитого напряжения и выбрался из хижины на свежий ночной воздух чтобы немного остыть. Жена, всхлипнув, прошмыгнула мимо него на женскую половину.
Отец едва стоял от нахлынувшей слабости. Светлая лунная ночь казалась ему мрачной, ватно-темной.
-- Ты сделал что я тебе приказал? -- раздался рядом голос старика.
Из темноты вышли четыре фигуры. За сгорбленной фигурой старейшего следовали трое молодых крестьян, вооруженных копьями и ножами.
-- Не слишком ли много на одну маленькую девочку? -- скривившись в подобии ухмылки, спросил отец Юкки.
-- Стало быть нет. -- вздохнул старейший. -- Хорошо, внуки, теперь ваш черед. Будьте крайне осторожны и не медлите! Если дать ей опомниться, она может применить дзюцу!
-- Постойте! -- отец Юкки бросился вперед и упал перед ними на колени. -- Умоляю, не убивайте ее! Я найду способ… другой способ… она исчезнет из деревни и никто никогда не узнает тайны Иллун!
Старик отвернулся от него.
-- Молю, старейший… она же просто ребенок!
Минуту назад готовые на злодейство крестьяне отступили перед его яростным порывом и опустили копья.
-- Юкки… хорошая девочка. -- голос старейшего дрогнул. -- Она моя любимая внучка… Будь все проклято… Я дам тебе немного времени. Не медли, сын.

Утром никто даже и не думал вспоминать о событиях ночи. Вместе с восходом солнца страх и тревога развеялись, казалось что все снова стало по-прежнему. Юкки, увидев спокойствие отца и матери, тоже мигом позабыла о вчерашних страхах. Она запомнила только строгий запрет что теплящейся в ней странной силой пользоваться нельзя.
Старейшина, посетив берег озера, уверил что чудесное спасение двоих мальчишек произошло не благодаря «волшебству» Юкки, а из-за резкого проседания почвы. Многие, словно по сговору, начали в один голос утверждать, что такое возможно, и вскоре все в деревне были убеждены что это именно так. Дни потянулись привычной чередой, Юкки снова превратилась в обычную, смешливую и веселую девочку. Отец даже еще добрее стал к своей дочери. Родители больше не упускали случая побаловать Юкки сладким рисовым хлебцем и даже однажды привезли ей с ярмарки в городе деревянную куклу в ярком тряпичном платье. Такой игрушки не было ни у кого из деревенских детей, Юкки была совершенно счастлива.
Однажды, навестив старосту деревни, отец вернулся мрачнее тучи, хоть и старался не выказывать этого. Он смеялся и шутил, но мать и братья Юкки сразу почувствовали что что-то не так. После ужина отец подсел к дочери и обнял ее за плечи.
-- Знаешь, Юкки, -- сказал он, -- Я отправляюсь на большую ярмарку в другой город. Хочешь поехать со мной?
-- А можно? -- восторженно воскликнула девочка. -- Правда можно?
-- Ну конечно! Только туда далеко ехать, но это себя оправдает, я думаю. -- отец подмигнул Юкки и хлопнул ее по плечику. -- Там будет много чудес, на которые стоит посмотреть! А теперь беги спать, мы выезжаем утром.

Юкки уже потеряла счет дням сколько был в пути их маленький караван. Сначала они долго ехали по переплетениям сельских дорог, потом в общей толпе по широкому, утоптанному тракту, потом несколько дней плыли на большой лодке. По реке вместе с целой полусотней болтливых торговцев и десятком стражников. В лодке не было других детей и Юкки стала объектом всеобщего внимания. Суровые, свирепого вида солдаты играли с ней и громогласно хохотали над ее детскими шалостями, торговцы угощали девочку сладостями. Юкки весело проводила время, только отец часто отворачивался к борту и мрачно смотрел в сторону берега.
На исходе очередного дня их лодка пристала к широкому деревянному причалу, у которого было не протолкнуться от таких же торговых лодок.
-- Ярмарка завтра, -- сообщил кормчий, -- Доставил точно в срок, как и обещал!
Сердечно распрощавшись с матросами, солдатами и торговцами, Юкки и ее отец влились в пеструю толпу что шла от пристаней и по нескольким мостам от трактов в сторону городских ворот. Дух Юкки захватило. Она никогда не видела таких высоких стен и такого количества людей. Город потряс ее воображение. Отец поднял дочку на плечи и она поминутно дергала его за волосы, подскакивая и спрашивая обо всем вокруг.
Они обошли несколько постоялых дворов, но все, даже самые захудалые, комнаты были заняты. Наконец в одном из дворов им указали на конюшни и они расположились на отдых там вместе с еще несколькими крестьянами. Когда они уже улеглись, дверь конюшен открылась снова и внутрь вошли трое. Это были не крестьяне. Юкки подумала что это должно быть солдаты, но крестьяне дружно отшатнулись от новых гостей.
-- Спокойно, спокойно! -- вошедший первым человек в зеленой куртке и синих штанах поднял руку. -- Нам не нужен никто из вас, расслабьтесь.
-- Ниндзя… -- послышался шепот со всех сторон. -- Наемные убийцы. Почти все они колдуны и чудовища!
-- Папа, кто это? -- спросила притихшая Юкки, которая смотрела как трое странных людей располагаются у стены и развязывают сумки, доставая еду.
-- Железнолобые. -- фыркнул отец, глядя на синие банданы вошедших, на передней части которых красовались стальные пластинки со стилизованным изображением листа. -- Это военные машины, которых поколениями выращивали и обучали одному искусству - убивать. Они настоящие чудовища и это не просто слова. Их практически невозможно убить, а сами они убивают с такой легкостью и быстротой что ты не успеешь даже моргнуть глазом. Не подходи к ним близко, Юкки, иначе ты тоже станешь такой машиной.
-- Я? -- Юкки задрожала, а отец, очнувшись и поняв что наговорил лишнего, умолк, приказав дочери ложиться спать. Девочка долго не могла уснуть и когда мимо нее прошел направившийся к выходу человек с железной пластинкой на лбу, она вся съежилась под одеялом. Пластинка и ткань под ней были сдвинуты на столько чтобы закрыть левый глаз и половину лица. Юкки вдруг почувствовала что он вовсе не калека, потерявший глаз в бою, и неспроста он закрывает этот свой глаз. Этот человек был опасен… очень опасен…
Ниндзя задержался, глядя прямо на нее.
-- Эй, что уставился! -- отец подскочил на месте. -- Что, не нравится что мы из другой страны? Неужели Огонь закрыл свои города для гостей из других стран?
Воин пожал плечами и побрел к дверям.
-- Не бойся, дочка, -- весь дрожа, прошептал отец, обнимая Юкки. -- Все в порядке, они не нападают просто так. Обычно не нападают.

Когда Юкки проснулась, странные люди уже ушли, конюшни были пусты и отец тоже заканчивал собирать вещи в заплечную сумку.
-- Долго же ты спишь. -- улыбнулся он ей. -- Ярмарка уже началась, пойдем, повеселимся!
Девочка кивнула, поспешно собралась, подхватила свою любимую куклу, которую взяла с собой в путешествие и побежала следом за отцом, который ждал ее у выхода.
-- Для начала нужно позавтракать. -- сказал отец, подхватив ее на руки. -- Я еще вечером заприметил недалеко хорошую забегаловку, что, проверим кухню Страны Огня? Что бы ты хотела попробовать сегодня?
-- Папа, я хочу рисовых шариков! Они пекут их?
-- Наверняка.
Маленький ресторанчик оказался переполнен людьми, но отец купил с лотка торговца несколько пирожков и большую бутыль с каким-то странным шипящим напитком зеленого цвета. Напиток этот показался Юкки самым вкусным что она когда-либо пила в своей жизни. Отец купил ей целое облако сладкой ваты и девочка была совершенно счастлива. Они пошли на ярко украшенную к этим дням торговую площадь и долго ходили меж торговых рядов, высматривая удивительные товары, что привезли сюда торговцы со всех концов света. Удивительные ткани, смешные статуэтки глиняных человечков с яркой раскраской, одежда и обувь для всех, от богатея до крестьянина, фрукты и овощи которых Юкки не видела никогда в жизни. Они с отцом посмотрели на уличных плясунов-акробатов, зашли в театр, в котором артисты в красочных масках и одеждах играли непонятную для пятилетней девочки историю о борьбе людей против страшной огненной лисицы с девятью хвостами, которая могла ударами хвостов разрушать горы. Когда на сцену выбежали актеры, изображавшие солдат, Юкки указала на них пальчиком и воскликнула:
-- Папа, это же… железнолобые!
-- Да, да, -- отец усмехнулся. -- Даже они могут быть полезны. Я слышал эту историю, там шиноби деревни Листа действительно выставили себя настоящими героями, но это только один маленький эпизод. Я раньше не говорил тебе, Юкки, но когда-то давно Конохи, деревня скрытого Листа, была нашим сильнейшим врагом, кровным врагом всего нашего рода.
-- Врагом? Мы с ними воевали? Наша деревня против их деревни? -- Юкки удивленно хлопнула глазами. -- Но у нас в деревне никогда не было солдат, только несколько сторожей и надсмотрщик! Папа, ты говоришь глупости!
-- Ю, ты знаешь наше родовое имя?
-- Родовое имя? А что это такое?
-- То, что мы старались забыть уже несколько поколений. Мы - жалкая зола, оставшаяся от великого и могущественного рода, в котором были когда-то сотни и сотни железнолобых шиноби. Теперь я могу сказать тебе твое настоящее имя - ты Юкки из рода Иллун. Запомни это и никому не говори, если тебе дорога твоя жизнь. Прошло много лет, но враги еще помнят нас.
Юкки ощутила как страх заставляет ее дрожать. Она кивнула отцу с серьезным видом. Отец в ответ улыбнулся ей и потрепал по макушке.
-- Это все дела далекого прошлого, Юкки.
Когда история артистов закончилась поражением и гибелью огненного лиса, отец повел девочку поесть к ларьку на улице, потом они посмотрели небольшой зоопарк, расположившийся на центральной площади.
-- Зоопарк - любимое развлечение нашего даймё. -- с улыбкой сказал им один из сторожей на входе. -- Во всей стране вы не найдете другой такой коллекции животных! Кроме того у нас есть большая карусель и последним жмотом бет тот отец что не прокатит на ней своего ребенка! Каждому из счастливчиков будет чем похвастаться перед своими деревенскими друзьями.
Приближался вечер и уставшая за день Юкки без особого интереса прошла по зоопарку.
-- Пора возвращаться к нашему радушному хозяину, а то солома в конюшнях уже расправиться успела. -- отец вздохнул и подвел Юкки к карусели, у которой под вечер осталось совсем мало народа. -- Ну что, хочешь прокатиться напоследок?
Юкки посмотрела на карусель, улыбнулась и кивнула. Ей понравился большой резной сокол и девочке очень захотелось на нем прокатиться.
Отец заплатил карусельщику пару монет и помог Юкки взобраться на деревянный помост. Девочка подбежала к деревянному соколу и села не него, помахав отцу рукой.
-- Господин сокол, вы позволите мне прокатиться на вас? -- шепнула Юкки, приблизившись губами к уху птицы. -- Вы такая важная и красивая птица, вы ведь не откажете мне?
Другие дети расселись по местам, карусельщик подал сигнал, погонщики подстегнули осликов, заскрипели деревянные шестерни и карусель пришла в движение. Деревянный сокол расправил крылья и отправился на первый круг.
Отец заплатил карусельщику за пять кругов. Он помахал Юкки рукой когда она проехала мимо него первый раз, проводил взглядом во второй, потом повернулся спиной к карусели и, протиснувшись мимо людьми, торопливо зашагал прочь…
На третьем круге Юкки обернулась было к отцу, но там где он стоял полминуты назад никого не было. Девочка с удивлением вгляделась в толпу, недоумевая куда мог подеваться ее папа. На четвертом круге она забеспокоилась и соскочила бы с карусели, но та двигалась быстро и Юкки побоялась удариться. Когда карусель наконец остановилась, девочка стрелой соскочила с нее и подбежал туда, где они стояли вместе с отцом. Юкки испуганно и растерянно оглянулась по сторонам. Она конечно понимала что волноваться не о чем и папа сейчас подойдет к ней. Возможно он отошел купить что-нибудь или увидел знакомого и захотел поздороваться с ним. Папа подойдет сейчас или через минуту, он же не может просто так пропасть! Юкки понимала это но почему же тогда по телу ее побежала дрожь и странное чувство холодом сжало маленькое сердце?

Вечерело. Сумерки вползали на притихшие улицы и люди расходились по домам, ближе к своим семьям и теплым очагам. Никто не обращал внимания на маленькую, бедно одетую девочку, которая стояла в сторонке у карусели, дрожала от вечернего холода и тихо плакала. Когда почти все разошлись, внимание на нее обратил один торговец, который убрал товар и хотел уйти с площади домой. Он подошел к Юкки, присел на корточки и участливо спросил:
-- Девочка, почему ты одна? Что ты делаешь здесь? Ты потерялась?
Юкки утерла слезы рукавом кимоно и покачала головой.
-- Я… я жду папу. -- ответила она срывающимся от слез голосом.
-- Ты потерялась? -- повторил вопрос торговец.
Юкки снова покачала головой.
-- Папа… он куда-то ушел. Он скоро придет.
-- Ну что же, хорошо. -- торговец ободряюще улыбнулся ей и поднялся. -- Придет, значит придет. Не плачь.
К нему подбежала нарядно одетая девочка такого же возраста что и Юкки.
-- Папа, папа, идем скорее! -- она схватила его за руку и потянула. -- Мама приготовила ужин, ну пойдем же!
-- Я иду, иду, -- торговец засмеялся.
Юкки смотрела им в след и по щекам ее снова потекли слезы. На ее худенькую фигурку налетел порыв холодного ночного ветра и девочка задрожала еще сильнее, но даже не двинулась с места. Если она сейчас уйдет, то папа не сможет ее найти когда вернется. Юкки продолжала ждать.

Последние отсветы заката угасли и тьма поглотила город. Холодный ветер скользил по улицам и трепал флаги, темные праздничные фонарики, тенты оставленных пустых лавок.
В окнах горели огни. Юкки смотрела на них уже без всякого выражения. Мыслей не осталось. Был только страшный холод и пустота.
Она не заметила как к ней приблизились две темные фигуры. Одна из них склонилась и накинула на плечи девочки теплый пуховый платок.
-- Бедный ребенок. -- услышала она сочувственный женский голос. -- Наверное ты из очень бедной семьи и у них не было другого выбора. Пойдем, маленькая, не то до смерти замерзнешь здесь. Ночи в это время очень холодные.
Юкки не нашла в себе сил даже кивнуть. Второй человек склонился к ней и подхватил на руки. Только теперь она узнала в нем того торговца, что обратил на нее внимание после закрытия лавки.
Укутанная в платок, Юкки немного согрелась. Она тихо всхлипнула и сжалась в комочек. Торговец заметил это и дружески улыбнулся ей.
-- Не бойся. -- сказал он. -- Ничего плохого с тобой не случится.
Из темноты к ним подошли еще две фигуры, сжимающие в руках короткие копья, удобные для сражения в узких улочках.
-- Давайте возвращаться, господин. -- сказал один из крестьян. -- Ночью на улицах опасно. Мы же не воины, против большой банды нам будет тяжело.
-- Недалеко патруль, слышите колокол? -- успокоил их торговец. -- Никто не сунется на четверых человек когда рядом солдаты даймё. Но вы правы, лучше на улице ночью не задерживаться.
Они прошли по темным улицам и вошли во дворик небольшого каменного здания, в окнах которого горел яркий свет. Юкки успела заметить только несколько фруктовых деревьев что росли во дворике дома. Над дверью горел свет. Жена торговца встала под лампу и трижды стукнула о деревянную дощечку резным молоточком что висел тут же на шнурке. С той стороны тотчас загремел отодвигаемый засов и дверь отворилась, пропуская хозяев в дом. Их ждала молодая служанка и еще двое вооруженных слуг.
-- Мира, -- сказал торговец, обращаясь к служанке, -- Ты разогрела остатки ужина?
-- Да, господин. -- служанка почтительно склонилась, тайком поглядывая на закутанную в платок Юкки.
-- Подавай на стол. У нас гостья, ее надо хорошо накормить.
Юкки привели в большую, богато обставленную комнату. На потолке ее горела хрустальная люстра. Юкки во все глаза уставилась на нее - она никогда не видела электрического света, только однажды сосед рассказывал ей о таком чуде, которое есть в городах. Видя ее удивление, торговец улыбнулся.
-- Значит ты не городская. -- сказал он. -- Из какой же ты деревни если там даже не слышали об электричестве?
Юкки промолчала и только низко опустила головенку, растерянная, испуганная и мало что понимающая.
Служанка принесла поднос с целой горой всяких яств и Юкки усадили за стол. Девочка совсем растерялась и замерла, обернувшись к торговцу.
-- Ну что ты смотришь? -- засмеялся тот и переглянулся с женой, которая ответила ему такой де доброй улыбкой. -- Ешь скорее, ты наверное ужасно голодна.
Юкки осторожно взяла кусочек хлеба и надкусила его. Хлеб был мягкий и теплый, необыкновенно вкусный. Девочка подтянула к себе тарелку с рисом и взяла палочки.
Торговец, его жена и слуги с умилением смотрели как ест изголодавшийся ребенок.
Когда Юкки со вздохом отсела от стола, торговец взял подушку и подсел к ней ближе.
-- Я думаю теперь мы можем поговорить. -- сказал он. -- Согрелась ли ты? Хорошо ли поела?
-- Хорошо, добрый хозяин, -- ответила Юкки как ее учили. -- Спасибо вам. Вы так добры ко мне.
-- Не думай об этом. Нужно быть совсем без сердца чтобы пройти мимо замерзающего ребенка. Скажи мне теперь, как зовут тебя?
-- Юкки, господин.
-- Очень хорошо, Юкки. А какое у тебя родовое имя? Из какой ты деревни? Далеко живете от города?
-- Господин… я… не знаю… наша деревня - Кохато, но я не знаю где она. Мы плыли на лодке много дней.
-- Кохато? -- торговец покачал головой. -- Во владениях только нашего даймё наверное пять деревень с таким названием. А из какой вы страны? Дождь, Ветер, Трава?
-- Я не знаю, господин… простите.
-- Хорошо, это не важно, маленькая. Как ваше родовое имя? Как звали вашего даймё ты хоть знаешь?
-- Простите меня, господин, я не спрашивала папу.
Торговец вздохнул.
-- Ладно, Юкки. Думаю нам будет сложно найти твоих родителей. Если хочешь, то можешь остаться в нашем доме. У нас есть дочка, будешь ей служанкой, хорошо?
-- Господин, я буду стараться! Но… я хочу найти папу, пожалуйста!
-- Я сделаю что смогу. Но как ты думаешь, почему твой отец оставил тебя там на площади? Потерял или оставил потому что не мог прокормить?
Юкки молчала довольно долго.
-- Нет, -- тихо сказала она. -- Папа бросил меня… потому что… испугался.
-- Испугался? -- торговец вскинул брови. -- Боже, ты надеюсь не больна?
-- Нет, -- Юкки поспешно замотала головой. -- Не больна, господин. Он испугался когда я сделала так…
Юкки протянула руки к пустой миске из-под риса и застыла, вся напрягшись. Знакомая сила с готовностью отозвалась на зов девочки и едва зримая нить синего сияния потянулась от ее рук к миске, обернувшись вокруг нее и приподняв в воздух.
Служанка охнула и выронила пустой поднос из рук. Торговец отшатнулся, а жена его вскрикнула в испуге.
Миска со стуком упала на стол и девочка убрала руки, испуганная эффектом который вызвал этот простой фокус.
-- Дорогой… -- шепнула жена торговцу. -- Это же ребенок великого дома… кого ты привел к нам?
-- Господин! -- один из слуг подался ближе. -- Господин, если про нее узнают шиноби, нас всех убьют! Прошу вас, господин!
-- Всем тихо! -- торговец взмахнул рукой. -- Не шумите так, не то дочь разбудите. Мира! Принеси теплый плащ.
-- Простите меня, господин! -- Юкки бросилась в ноги торговца. -- Прошу вас, не выгоняйте меня! Я не хотела вас напугать, пожалуйста!
-- Прости, девочка. -- Жена оттеснила торговца и схватила Юкки за руку. -- Но ты не можешь остаться. Из-за тебя все мы будем в опасности.
Женщина вытащила Юкки в коридор, сунула ей в руки детский плащ с меховой оторочкой и сумку с едой, которую собрала служанка.
-- Я дам тебе немного денег. -- сказала женщина, подводя девочку к двери. -- Прошу тебя, не держи на нас зла. Просто уходи.
Жена торговца открыла дверь и остановилась, выжидательно глядя на Юкки. Низко опустив голову, Юкки шагнула в темноту за порогом…
Она шла по темной, пустой улице. Здесь не было слышно ни лая собак, ни мяуканья кошек, ни треска цикад как в родной деревне ночью. В окнах вокруг горел свет, там виделось движение теней. Там, за занавесками, в свете волшебных ламп жило много людей. Юкки была одна здесь, в темноте, холоде и тишине ночи. Только теперь маленькая девочка ясно поняла что осталась одна и во всем мире у нее не осталось близких людей.
Словно сломавшись, Юкки упала на камни мостовой и застонала от страшной боли. Девочка рыдала, судорожно глотая соленые слезы, ей казалось что она сейчас умрет, но это умирала не она, просто в ней умирала вера