Войной растревожен мир,
Но не коснулся этих листьев
Дым погребальных костров…

Конечно же, все это было еще до того, как случилась всем нам хорошо известная трагедия, после которой и было это место наречено проклятым, но прабабушка моя, что жила тогда на одном из соседних островов так отзывалась о Жабьем Холме: « Места там тихие и приметные, покрытые лесом и обильные мелкими и крупными ручейками да водопадами. Как сейчас помнят мои глаза восход солнца над берегом, покрытым утренним туманом»
Разумеется, о событиях времени того мало что нам простым людям известно, хоть и изучаем мы все это в школе, но даже нам простым людям известно, что когда-то все дети, что прятались там были убиты и все за одну ночь. Люди бывшие на острове после того, не раз шептались потом, что ветер там плачет точь-в-точь как ребенок, да так жалобно, что порой даже на глаза мужчин наворачиваются слезы.
Такая легенда ходит в тех местах, будто бы Дзирайя – Легендарный Сеннин и Жабий отшельник – муж великого ума и огромной отваги в ночь трагедии был на острове, охраняя детей, но уж совсем этот слух невероятен ибо трудно поверить, чтобы один из Легендарных Сеннинов такое горе допустил и ничего сделать не смог.
Так что лишь земля того острова знает, что произошло в ту ночь и как бы мы не пытались умами своими проникнуть под покров тайны, что покрывает прошлое словно туман на рассвете, слишком много времени прошло с тех пор. И даже если и есть те, кто знает правду, они хранят молчание.

1.
- Дзирайя-сама! Дзирайя-сама! Ну расскажите еще! Расскажите! – практически выпрыгивая из кровати в очередной раз потребовал светловолосый мальчишка, и остальные дети поддержали его громкими, одобрительными возгласами.
Дзирайя чувствовал, что становится слишком старым для таких заданий. Сражаться с врагами – всегда пожалуйста, но сидеть с детьми? Для этого он явно был слишком стар. Проклятая влажность на этом острове убивала его кости. Так и до ревматизма недолго.
- Да! Да! Расскажите, Дзирайя-сама! – Это была самая неприятная часть его обязанностей. Укладывать маленьких непосед в кровати. Самая неприятная и самая долгая.
Дзирайя уже смирившийся со своей судьбой только взохнул и понуро поинтересовался:
- Опять?
- Ну пожалуйста!!! – белые глаза блондина, наследника клана Хьюга, наполнились фальшивыми слезами. Иногда сын рокудайме поразительно напоминал Дзирайе своего отца.
- Опять про Орочимару? – жабий сеннин искренне не понимал детской одержимости змеиным мастером.
- Ага! Орочимару-сама такой классный! И у него есть такой здоровенный язык, которым он может дотянуться через весь стол! И меч Кусанаги! У меня тоже будет меч Кусанаги, когда я вырасту и стану хокаге, как папа!
Дзирайя решил не спорить, так как предыдущие попытки доказать что-то детям ни к чему не привели.
- И что же в хотите услышать про Орочимару? – на самом деле он мог бы и не спрашивать, они всегда хотели одного и того же.
- Расскажите как Орочимару стало двое!
- Да, про начало войны!
- Моя мама говорит, что раньше Орочимару-сама был совсем злым! Он даже хотел сделать злым папу! – гордо проинформировала всех розоволосая Учиха, девочка с черными глазами и миловидными чертами лица.
- Да брешешь ты! – возмутился сын хокаге, который терпеть не мог ее за высокомерие. – Орочимару-сама не такой! Нужен ему твой папа! Мой папа в тыщу раз лучше твоего!!
- А вот и нет! Мой папа самый классный папа на свете! Подумаешь хокаге! Хокаге только в офисе сидит и приказы отдает, а мой папа лучший АНБУ из всех-всех АНБУ!! И мама у меня самая лучшая!!! Она училась у самой Цунаде-самы!
- А вот и нет! Моя мама из клана Хьюга и из главной ветви! Ее даже дядя Нейджи побаивается!
- А мою маму…!
- А моя...!
- А ну заткнулись оба! – рявкнул Дзирайя, прекрасно зная, куда это все зайдет, если их не остановить вовремя. Он где-то слышал, что кричать на детей не педагогично, но после первых двух недель, ему стало глубоко плевать на педагогичность. Свои нервы Дзирайя ценил больше. – Ладно, я расскажу как Орочимару раздвоился, но вы все, - он обвел детей настороженным и предупреждающим взглядом, который обычно приберегал для опасных, диких хищников с очень длинными когтями. Немедленно воцарилась тишина. – будете сидеть тихо-тихо и не перебивать. Это понятно?
Дети серьезно закивали, сильно напоминая ему фарфоровых болванчиков.
Наверное, это была просто ирония судьбы. Больше всего на свете он не любил рассказывать всем эту историю. Эту ложь.
- Итак! – он обвел всех взглядом балаганного шута, - история о том, как раздвоился Великий Змеиный Сеннин! Как вы все знаете, когда-то давно у Орочимару-самы была своя деревня. Как она называлась? – хитро спросил Дзирайя.
- Деревня Звука! – радостно ответили дети.
- Правильно, та с которой мы сейчас воюем! Все свое время в деревне Звука Орочимару уделял разработке новых дзюцу. Он мечтал выучить все дзюцу мира!
- Орочимару-сама такой крутой.
- Да, я тоже хочу выучить все дзюцу.
- А у меня волосы совсем как у Орочимару-самы!
- Да ты крашеная!
К подобным перешептываниям Дзирайя уже давно привык и знал, что в ближайшее время они не закончатся. Неожиданно, словно кто-то повернул время вспять Дзирайя вспомнил с чего все началось. Или может быть все началось намного раньше?
Если бы Дзирайя когда-то давно не позволил Орочимару уйти из Конохи, закончилось бы все так?
Он слишком много думал на трезвую голову.
Причина войны лежала в змеином сеннине и его жажде познания. Орочимару мечтал о бессмертии в телах разных людей и он получил его, но все это было потеряно в битве с Третьим. В глазах Дзирайи было только справедливо, что убив их учителя Орочимару потерял все. Он потерял руки и возможность использовать дзюцу, что для синоби равноценно смерти. Конечно, глупо было бы думать, что такой человек как Орочимару, не найдет лазейку.
Его дзюцу смены тел стало такой лазейкой. Лазейкой в ад.
До того случая Орочимару никогда не использовал дзюцу смены тел без печатей. И как оказалось правильно делал.
Дзирайя не знал подробностей, но душа его, некогда друга, раздвоилась, раскололась и одна часть осталась в прежнем теле, а другая заняла новое.
Жабьего Отшельника передернуло от одной мысли. Должно быть страшно осознавать, что ты лишь осколок самого себя, помнить, что был другим, но не быть способным вернуться.
В общем, как бы то ни было, оказалось, что Кабуто, а значит и деревня Звука, сочли настоящим Орочимару в старом теле. Да, с парализованными руками, страдающего от боли, но несущего в себе тьму, что привела к нему всех последователей. Новый Орочимару, которому, похоже досталась светлая часть натуры змеиного сеннина, не то чтобы Дзирайя верил, что у змеиного сеннина была светлая часть, оказался никому не нужен.
И Орочимару вернулся в Коноху. Ведь ему больше некуда было идти. От казни его спасло только то, что он был им нужен. Потому что началась война.
Теперь уже практически никто в Конохе не называл нынешнего лидера деревни Звука Орочимару. Теперь они называли его Монстр, и черт побери, он заслужил это имя.
И теперь, Дзирайе предстояло в очередной раз пересказать детям урезанную и изрядно измененную версию прошлого. Но ведь никто и не требует правдивости от сказки.

2.
Наверное, это была самая хорошо освещенная комната во всей деревне Звука. Комната, полная зеркал, отражающих и усиливающих практически стерильный свет ламп.
Какузу ненавидел ее.
- Как мило. – Хрипловатый, протяжный голос его хозяина казалось змеей заползал ему под кожу, оставляя после себя ощущение яда. Жаркое дыхание на его шее, потом легкий укус. – Ты так уродлив, Какузу, ты знаешь об этом? И это так мило.
Орочимару раздевает его, медленно, змеиный сеннин любит растягивать удовольствие и один его взгляд причиняет боль, даже тому, кто давно привык к боли.
- Нет ничего интереснее уродства, Какузу. Ничего на свете. Красота типична, красота обманчива и недолговечна. – Взгляд его хозяина говорит – я сломаю тебя, и я сделаю это медленно, чтобы мы оба смогли насладиться процессом – и его взгляд никогда не лжет. – Но уродство – уродство остается. Уродство никогда не повторяется, никогда не бывает типичным. Оно властвует над совершенной и всемогущей природой, самим своим существованием поставив ее на колени, как дешевую шлюху. Ты так не думаешь?
Это больно, это всегда больно, потому что Орочимару-сама любит причинять боль и в этом ему нет равных.
- Уродство тела порождает уродство души, оно так просто и так сложно. Твое тело отвратительно, твое лицо тоже, твоя душа покрыта шрамами твоего собственного уродства. Ты ненормален, противоестественен и ты даже не монстр. Это то, что я люблю в тебе больше всего.
Всю свою жизнь Какузу сталкивался с ненавистью окружающих.
«Урод!»
«Он отвратителен!»
«Не подходите к нему!»
«Ты некрасивый! Ты не достоин меня!»
Поразительно, как его мастер способен заставить вернуться эти голоса из его детства.
- И твоя одержимость деньгами – это тоже мило. Ты никогда не тратишь, потому что ты никогда не купишь, то чего ты так жаждешь. Ты хочешь быть красивым, ведь быть расивым означает получить любовь. Но уродство основа всей твоей личности, став красивым, ты не сможешь быть собой. Если и есть что-то, что я люблю больше, чем уродство, Какузу, так это парадоксы.
Какузу давно бы покончил с этой жизнью, но его мастер не позволил ему даже этого.
- Какузу, мой милый Какузу, ты ведь знаешь, что я единственный, кто сможет любить тебя. Ты ведь знаешь?
- Да. – Его голос не громче шепота.
- И что ты сделаешь, если я попрошу?
- Все что вы скажете, Орочимару-сама.
- Какой послушный мальчик. – Его хозяин нежно поглаживает его по животу. – Интересно, не правда ли, твое новое измененное тело. Мужское тело, которое может выносить и родить ребенка. Я много вложил в этот экспиримент. Скажи, ты благодарен мне?
- Да.
- Я знал, что тебе понравится. Ведь эта способность сделает тебя еще отвратительнее. А теперь, ты ведь выполнишь мою маленькую просьбу?
- Да, Орочимару-сама.
- Вот и умница.

3.
- Похоже, вы решили не проверять, как работает наше дзюцу. – Кабуто проводил взглядом удаляющуюся фигуру Какузу. – Но зачем посылать такой чудесный образец на верную смерть?
- Может быть я хочу избавиться не только от экспериментального образца, Кабуто. Война длится долго, и я не становлюсь моложе.
- Значит ли это, что вы решили закончить пьесу?
- О да. Но я хочу закончить ее на своих условиях. Чтобы люди еще долго помнили о моем представлении.
Они немного помолчали.
- Когда-то давно, когда я спросил вас каковы ваши цели, Орочимару-сама, вы ответили мне, что вы хотите всего. Вы по-прежнему хотите всего?
- Нет.
- Тогда чего же вы хотите?
- Умереть.

4.
Кровь была повсюду. Куски тел, сломанная мебель.
Тела детей.
Если бы ему сказали, что это случиться, Дзирайя никогда не поверил бы, что может быть так. Ирония судьбы. Жестокая, жестокая ирония.
Как он мог не заметить наркотик в еде?
Мертвы. Все мертвы.
Светловолосый мальчик, сын рокудайме.
Розоволосая девочка из клана Учиха.
Дзирайя поклялся защищать их. Он не сдержал слово.
Господи, что он скажет их родителям?
На них напали. Слишком много врагов под предводительством бывшего члена Акацуки. Как его? Какузу?
Он не смог защитить их, но он может отомстить.
Теперь это единственное, что он может. После, и только после, он сможет умереть.

5.
- Твоя старая привычка. – Орочимару с усмешкой смотрит на свечу. – Навевает приятные воспоминания.
- Не думал, что вы помните о Кимимару.
- Как я могу забыть? Ты обижаешь меня, Кабуто. Это опасная привычка.
- Простите мою дерзость, Орочимару-сама. Эта свеча в честь нашего незаконченного эксперимента.

6.
«Урод!»
Этот голос. Голос его детства.
Я больше не могу.
Его люди добивают оставшихся в живых.
На его руках кровь. Кровь детей.
Я хочу убежать и никогда не оглядываться.
Я хочу быть кем-то другим! Кем угодно другим!
Я больше не могу!!!
И он нападает на своих.
В доме Орочимару гаснет свеча.

7.
Дзирайя пришел в себя медленно, со стоном. Его трясло.
Дом заваленный трупами, которые уже начали вонять. Трупы, которые еще вчера были людьми.
К горлу подкатила тошнота.
В центре комнаты не двигаясь сидел ОН. Тот, кто был виноват во всем.
Окруженный телами своих врагов и телами своих союзников.
Всего одно простое дзюцу. Всего одно. И вот уже прочные путы связали бывшего члена Акацуки.
Попался!
Никогда и никого Дзирайя не ненавидел так как его в тот момент. Он ненавидел его так сильно, что у него сводило пальцы.
Но он не мог убить его. Нет, не так. Это было бы слишком просто.
Он яростно сорвал с Какузу одежду. Никакой реакции.
«Ну ничего. У нас вся вечность впереди. Я сломаю тебя.»
Раздвинул ему ноги вошел – беспощадно, жестоко, разрывая неподготовленное отверстие.
«Я заставлю тебя страдать»
Его бешеные толчки заставляли тело Какузу вздрагивать, но до сих пор ни единого звука.
«Но я заставлю тебя страдать!»
Да. Он сможет. Если для этого ему придется стать чудовищем, быть посему.

8.Два года спустя.
Вот уже два года со времен трагедии на Потерянном острове.
Подумать только, целых два года.
Желтые глаза внимательно смотрели на надгробный камень. Могила сына хокаге.
Орочимару никогда не думал, что будет скучать по крикливому мальчишке.
«Когда я вырасту у меня тоже будет меч кусанаги!»
Но этой мечте не суждено было сбыться.
«Орочимару-сама! Орочимару-сама! Папа обещал сегодня научить меня каге буншин!»
«Орочимару-сама, а когда я вырасту, вы подарите мне Кусанаги! А я буду вас защищать! Правда-правда!»
В ту ночь он потерял не только своего старого друга.
Орочимару положил Кусанаги на могилу.
- Я обещал тебе, мальчик. Я отдаю свой долг. – Желтые глаза на миг закрылись словно от боли.
- Хокаге-сама, - Орочимару повернулся к голубоглазому блондину, стоящему рядом с ним. – Пойдемте домой.
- Да. – Небесного цвета глаза на миг задержались на кусанаги. Идем.

9.
Это был темный подвал, куда практически не проникал свет. Грязь повсюду.
Уродливое место для уродливого обитателя.
- Смотри, смотри, ты снова прибавил в весе. – Маниакальный шепот, который казалось заползал ему в голову. Шепот ненависти. – Это наш ребенок. Наш новый ребенок, Какузу.
Этот сумасшедший старик снова пришел к нему, и в руках Жабьего Отшельника лежала годовалая девочка:
- Смотри, смотри, Кайя, мама скоро подарит нам братика. И тогда, много лет спустя, мама выплатит свой долг. Ребеночек за ребеночка…так, малышка?
Это был темный подвал. Уродливое место для уродливого обитателя, насквозь провонявшее отчаянием.

Эпилог.
Говорят, что враги, что резню эту страшную учинили, все были мертвыми найдены, да будто бы остров сам наказал их. Впрочем, как бы там ни было, все это дела дней прошлых и нам простым людям неведомые. Но трагедия Жабьего Холма еще надолго в наших сердцах останется.

Мяу пошла спать. Фибусик, мяу много сил потратила на твой заказ. Поэтому, мяу ожидает, что ее заказ ты тоже выполнишь честно и старательно. Если не из любви и благодарности, то из чувства самосохранения хотябы.