Автор хихикает, читая особо интимную яойную мангу, потому что эти парни реализм не уважают. Автор тоже не уважает, но... старается. Будет стараться, зараза!

Орочимару – сама иногда был очень сентиментальным, особенно, по средам.

Глава вторая: Собачья жизнь

Среда…

Саске фыркнул, глядя на Кабуто, медленно сползающего по стенке. Орочимару снова в своем репертуаре – только что злобный ползучий гад с невинным видом чмокнул влюбленного ученика, прошептал что – то о добре и справедливости и скрылся в своей комнате. Несмотря на ярко выраженную антипатию к заумному очкарику – к слову, взаимную – Саске было его жаль. Нет ничего хуже одиночества в кругу близких людей, он испытал это на собственной шкуре и врагу бы такого не пожелал. Если бы не поддержка Наруто, Саске так и остался бы мрачным молчаливым подонком с манией величия. А сейчас он в меру мрачный, в меру молчаливый подонок и его мания величия превосходит все известные мании!!! Отвлекшись от неприятных мыслей, предпоследний из Учих присел рядом с Кабуто и похлопал его по плечу.
- Руки помой, ведь только что в трубе ковырялся! – буркнул Кабуто и резко вскочил на ноги.
- Дурак, - категорично заявил Саске, - я помочь хотел.
- Хочешь помочь – заканчивай работу и убирайся! Орочимару – сама желает принять ванную!
- Я уже все, - Учиха пожал плечами и принялся оттирать черные разводы грязи с бледной кожи. Кабуто нервно переминался с ноги – на ногу.
Закончив приводить себя в порядок, Саске выписал счет и протянул его очкарику. Тот краем глаза взглянул на явно завышеную сумму и тут же отсчитал деньги.
- Вот, возьми. Проваливай поживее!
Саске положил почти честно заработаные купюры в карман и молча направился с выходу. Кабуто проводил его долгим, несчастным взглядом и все – же не выдержал.
- Эй, Саске, извини меня. Я правда больше не хочу твоей смерти. Просто… Орочимару – сама… так неожиданно…
- Кабуто… - Саске слегка улыбнулся, - ты всегда говоришь о желаниях Орочимару. А сам ты чего бы хотел? Только честно.
- Всех благ для Орочимару – самы! – на автомате выпалил верный ученик и запнулся. Желания учителя – его желания, это принцип деревни звука. Принцип всех, кто жаждал силы змеиного мастера. Неужели по другому не бывает?
- Ты его сильно любишь, верно?
- Больше всего на свете… - грустно ответил Кабуто.
- А ему все равно… Орочимару никогда не думал о других, он действительно плохой человек…
- Не смей плохо говорить об учителе! – закричал ученик, - что ты знаешь? Он очень хороший и добрый, просто этого никто не замечает! Если я его оставлю, то докажу вашу, неверную истину о том, что Орочимару – сама погряз во мраке!!! Я никогда… не брошу его!

Орочимару хороший! №1
Орочимару: Смотри, Кабуто, птенец выпал из гнезда. Что мы должны сделать?
Кабуто: Вы так добры ко всем живым существам, Орочимару – сама! Да, давайте вернем его на место! Орочимару – сама, вы что – случайно свернули ему шею?
Орочимару: Нет, Кабуто, я сделал это специально.
Кабуто: Но зачем…
Орочимару: Во первых, я ненавижу голубей. Во вторых, его жизнь была бессмысленна, я буквально спас малютку от мучений.
Кабуто: О, вы просто ангел!!!
Орочимару: Да? А я то думал, что я злобный змеиный выродок – психопат с дурным вкусом в одежде. И что это я на себя наговариваю?

Орочимару хороший! №2
Кабуто: Орочимару – сама! Этот синоби из деревни Тумана ранен и не может даже пошевелиться. Он шел к вам за помощью! Их деревня была атакована вчера ночью…
Орочимару: Очень интересно. Между прочим, мы в состоянии войны с этой деревней. К тому же, я был там вчера ночью и никого не атаковал, а этот парень плелся за мной всю дорогу до дома. Очередной глупый шпион,… Что же мне такого сделать, что – бы меня прекратили преследовать?
Шпион: Может, сдаться властям?
Орочимару: Конечно! Как я сам не додумался? Всегда мечтал провести остаток дней за решеткой.
Шпион: Странно… А мне говорили, что вы несговорчивы…
Кабуто: Орочимару – сама! Почему вы пинаете беднягу? Он же неспособен к сопротивлению!
Орочимару: Именно поэтому, Кабуто.
Кабуто: Как ужасно.
Орочимару: Кабуто, ты знаешь, что делают со шпионами в других деревнях?
Кабуто: Нет…
Орочимару рассказывает ученику, ЧТО злобные Хокаге, Казекаге, Райкаге и прочие творят с пленными шпионами. Кабуто бледнеет и хватается за сердце.
Кабуто: Орочимару – сама! Ваша доброта и впрямь безгранична! Не дав бедолаге попасть к ним в руки, вы творите чудеса благородства и терпения! Вы такой хороший…
Шпион: Я категорически с этим не согласен…
Орочимару: А тебя никто и не спрашивал! Продолжай, Кабуто!

Орочимару хороший! №3
Орочимару: А вот подарок нашему Кимимаро! Чудесное инвалидное кресло!
Кимимаро: Но я могу ходить сам…
Орочимару: Что я, зря его покупал что ли? А ну, иди сюда! Сам ходить можешь, значит? Сейчас исправим!
Кабуто: Орочимару не забыл о дне рождения Кимимаро! Он такой хороший!!!

Саске удивленно поднял брови, но промолчал. В конце концов, каждый имеет право воспринимать правду так, как ему удобнее. Сами не лучше… Наруто, например, наотрез отказывался признавать недостатки и мрачную сторону натуры Саске и считал его милым, мягким и пушистым,что не мешало противному лисьему отродью издеваться над Учихой похлеще, чем Орочимару. Последний, кстати, уже вплыл в гостиную и ехидно поглядывал на ящичек с инструментами, который Саске держал в руке.
- Орочимару – сама!!!
« Он меня все – таки бесит, - Саске послал самый угрюмый свой взгляд в адрес Кабуто. Тот этого не заметил и продолжал взирать на учителя, словно собачонка. Очкастая такая, противная тощая собачонка, - он еще хуже, чем Орочимару!»
- Саске – кун, - вкрадчивый голос чуть дрогнул, произнося его имя, - я вижу, ты не зря покинул мой гостепреимный дом. Иначе… - Орочимару чуть помолчал, дабы его слова произвели больший эффект, - иначе ты так и не нашел бы смысл жизни. Умер бы, так и не узнав, что являешься пассивным геем и прирожденным слесарем. Тебе так идет эта форма, Саске – кун!!!
- Я не пассивный! – яростно соврал Саске и тут же осекся. Мамочки! Он только что, перед лицом Орочимару, признал себя геем – сантехником, а ведь они с Наруто не афишировали свои больше чем дружеские отношения.
- Саске – гей? – Кабуто не поверил своим ушам, - я всегда замечал в нем что – то необычное, но… Ладно, я - гей, девушки меня никогда не любили, но…
Договорить ему не удалось. Лицо Орочимару – самы приняло крайне злое выражение и он прошипел:
- Кабуто, почему я не в курсе, что ты гей?
- А разве Вы не гей, Орочимару – сама? – искренне изумился ученик.
- Да, да! – поддержал его Саске, - я сам видел, как ты поцеловал его! В ГУБЫ!
- Ну и что!!! Я и Бакемунью целовал!
- С языком? – не поверил своим ушам Кабуто.
- Кабуто, - голос Орочимару приобрел стальные нотки, - если бы я использовал язык, бедная собачка умерла бы от удушья. В моей жизни были четыре женщины – Анко, Итачи, Дзирайя и Третий Хокаге! Я абсолютный натурал!
- Разве Анко – женщина? – удивился Учиха.
- Смотря, с какого ракурса, - сеннин выглядел немного обиженым, - ты сомневаешься в правдивости моих слов, Саске – кун?
- Нет, что вы, - встрял Кабуто, - раз вы говорите – что натурал, значил, мои надежды и впрямь тщетны. Простите меня, сейчас пойду сделаю харакири, потому что посмел осквернить ваш дом своим голубым присутствием.
Ученик, опустив голову, направился на второй этаж, и на полпути, не выдержав, разрыдался. Орочимару проводил его задумчивым взглядом и усмехнулся.
- Ты чудовище! – заорал Саске, сжимая кулаки, - останови его! Немедленно! Он не шутит!
- Кабуто не сможет сделать харакири.
- Ты имеешь ввиду, что у него духу не хватит? Да он упрямее, чем Наруто!
Орочимару вздохнул и медленно, растягивая слова, словно перед ним стоял двухлетний карапуз, объяснил:
- Что бы совершить харакири, нужен по крайней мере острый нож. Единственный нож в доме находится на третьем этаже, а я сегодня с утра подпилил ступеньки на лестнице.
Дикий грохот и крик Кабуто подтвердили его слова.

Хьюга Нейджи шел вершить свою судьбу. Неделю назад, крайне пьяный Гай – сенсей заявил, что только ему, владельцу бьякугана, прирожденному гению, под силу победить Орочимару.
« Нейджи, - Гай – сенсей икнул, - ты крут… Я, типа, говорил, что Ли – мой любимый ученик… Так вот, я врал. Ты мой лучший питомец! Давай, купи учителю еще сакэ, а я расскажу тебе много чего интересного…»
Когда Нейджи потратил почти все свои деньги, Гай – сенсей наконец то подозвал его поближе и, сражая все живое перегаром, шепнул:
«Твоя задача – убить Ака… Ака… мару… Не, Орочи… мару…. Или Акамару? Ака – цуки… Ака – мару… Орочи – мару…»
«Акамару – это собака Кибы, - услужливо подсказал генин, - а Акацуки – это организация, против которой мы боремся…»
«Не, точно не Акацуки, - уверенно выдавил Гай – сенсей, - оста – ется… Орочи… че – то там! Тока ты крут… Спаси деревню… Че то я упустил?»
«Нет», - Нейджи покачал головой и пошел убивать Орочимару.
Три дня он искал Цунаде, два дня выспрашивал у нее, где живет ползучий враг, полтора дня – благодарил за помощь, а остальное время – шел к цели.
Дом Орочимару был совсем близко, оттуда доносились дикие крики, взывающие о помощи. Место холодное, как подземные воды, мрачное, как сердце хозяина, страшное, как Третий Хокаге – место, где вороны пели псалмы невинно убиенным младенцем, чьим единственным надгробьем являлось сухое дерево из леса смерти… Бррр… Нейджи поежился и активировал Бъякуган. Во дворе, огороженым мрачным белым заборчиком со зловещими надписями, вроде «Кимимаро – дурак! Кабуто – идиот! Орочимару – сама! – подпись – Третий Хокаге», явно творилось жуткое злодеяние. Одна зловещая фигура носилась за другой, сжимавшей в обьятьях… Ребенка! Да, ребенка! Так нежно можно прижимать к сердцу лишь любимое дитя. И эти вопли… Неужели…
- Чудовище! – процедил Нейджи и перемахнул через забор… В чем – то он был прав…*

Пока Саске оказывал первую помощь ошеломленному Кабуто, Орочимару решил принять ванную. Мысли о прозрачной теплой воде наполняли его душу блаженным светом небес. Насвистывая под нос веселую мелодию «Умер, умер наш Хокаге, скоро сгинет Казекаге», он вошел внутрь и застыл. Медленно перебрав в уме все возможные ругательства и, досчитав до десяти, Орочимару схватил вантуз и кинулся во двор, где Итачи совершал утреннюю молитву создателю манной крупы.
- Итачи!!! – от его крика, мигом попадали с веток все вороны, так что младенцы остались без псалмов, - Итачи!!! Итачи!!!
- Итачи занят, - меланхолично пояснил Учиха, оторвавшись от распевания Четвертой Оды Каше, - на чем Итачи остановился?
- Ты, сука, варил свою вонючую кашу в моей ванной, - Орочимару уже переступил через свой гнев и говорил спокойно.
- Кастрюля – маленькая, ванна – большая, - несмотря на глухоту, Итачи мог читать по губам Шаринганом, так что иногда отвечал в тему, - больше каши – Итачи хорошо.
- Я тебя убью, - сеннин уже шептал, сдерживая клокочущую ярость.
Учиха внезапно встал с колен и погрозил пальцем Орочимару.
- Будешь оправдываться? – тот ухмыльнулся, - давай, моли о пощаде.
- Орочимару сказал, каша вонючая, - с видом авторитета заявил Итачи, - каша – не вонючая!
С этими словами, Учиха Итачи стукнул Орочимару кулаком по голове…

- Что это за шум? – спросил возлежащий на кушетке с ног до головы перебитованый Кабуто у Саске.
Генин выглянул в окно.
- Итачи гонится за Орочимару и пытается оглушить его кастрюлей с кашей…
- Мы должны помочь Орочимару – саме! – заявил ученик и попытался встать. Зря он это сделал… Сломаных костей стало немного больше. Саске помог пострадавшему принять лежачее положение с поинтересовался:
- Ты же чуть не умер из – за него. Неужели все еще волнуешься об этой змее?
- Я его люблю, - грустно протянул Кабуто и слабо улыбнулся, - и я счастлив даже просто быть рядом.
- Ясно…- Саске снова выглянул во двор и почесал затылок.
- Что там? – очкарик напряженно всматривался в спину Учихи.
- Орочимару гонится за Итачи и пытается засунуть ему вантуз в… Туда, куда ты подумал, в общем.
- Отлично! – Кабуто повеселел и пошевелил здоровыми пальцами левой руки, - Орочимару – сама не может проиграть Учихе!
- А я и обидеться могу, - невнятно пробубнил Саске и задернул занавеску.
- Извини… И спасибо за помощь. Ты не такой уж и сопляк, как я думал.
- Это все голубая солидарность! – улыбка Учихи вдавила Кабуто в диван, - о – ба – жа - ю, когда партнер не может сопротивляться. Ты такой симпатичный, КАБУТО – КУН!
- Эй, Саске, не надо! Не смотри на меня так! Саске!!!
- Я пошутил.
- Уфф… Больше так не делай.
Еще минуту бывшие антогонисты провели в молчании. Наконец, Якуши Кабуто не выдержал и вновь попросил проверить, как там Орочимару – сама. Саске молча выглянул за дверь.
- Глазам не верю, - пробормотал Учиха.
- О, нет!!! Говори, Саске, я приму любую правду. Я…
- Хьюга Нейджи гонится за Орочимару и Итачи, вооруженный бъякуганом…
- Орочимару – сама в порядке?
- Это еще не все… - Саске потряс головой, словно отгоняя дурное видение, - за Нейджи гонится Бакемунья, и похоже, он пытается не догнать, а перегнать этих двоих.

Удача – часть силы ниндзя

Нейджи, перемахнув через ограждение, имел счастье лицезреть вторую часть эпической схватки Итачи и Орочимару. То, что так нежно прижимал к себе Учиха, оказалось кастрюлей с кашей, а дикие вопли, на деле бывшие грязнейшими ругательствами, издавал помятый и разъяренный змеиный выродок. Мысль о том, что судьбы все – таки нет, промелькнула в мозгу Нейджи. А потом от услышал грозный рык. И увидел ГЛАЗА, горящие огнем преисподней. Ужас охватил генина, и он бросился бежать, размахивая руками и моля хоть кого – нибудь о помощи. На его пути встали два злодея, но, видимо, тоже пораженные тварью из бездны, развернулись и ринулись прочь. Мир рушился на глазах…

Удача – залог успеха в любом деле

Настоящий мужчина должен посадить дерево, построить дом и вырастить сына… на худой конец, дочь.
Бакемунья вызывала в Орочимару исключительно отцовские чувства – и он ее вырастил. Дерево, к слову, тоже посадил (Бедный синоби Дерево! До сих пор сидит, а как он без ножек встанет?), оставалось построить дом. Ладно, он же старый больной человек, можно и конуру. Для Бакемуньи. Хреновый был из Орочимару строитель…

Удача – приоритет Узумаки Наруто

Нейджи приземлился прямо на злосчастную конуру. Весил генин немного, но вы же уже знаете, кто ее [конуру] построил… Она развалилась, и прищемила хвост до этого мирно спавшей Бакемунье. Собачка была совсем не злой. Когда два идиота мешают своими криками расслабиться – это пустяк, когда твой любимый дом рушится – тоже не страшно, да и потерю хвоста можно пережить. Дело было в другом. Ну не понравился ей Хьюга Нейджи – и все тут! (С чего бы? Просто ума не приложу… – прим. Автора).
Бакемунья издала грозный рык – и ринулась на противного незнакомца. Нейджи и не знал, что умеет так быстро бегать, не используя чакру…

Неудачники…

Орочимару хотел убить Итачи. Итачи хотел убить Орочимару. Кто знает, чем бы это закончилось, если бы во время очередного круга по двору они не узрили Нейджи с перекошеным от страха лицом, машущего руками, как ветряная мельница, что – то орущего и несущегося прямо на них… Тут у любого сердце в пятки уйдет! Временно забыв о противоречиях, змеиный мастер и убийца из Акацуки бок о бок ринулись прочь.

- Уже ночь… Где они сейчас? – спросил Кабуто, неспособный передвигаться самостоятельно, у Саске, с которым за этот день успел cдружиться.
- Все еще на крыше… - Саске вздохнул, - решают, кого скормить Бакемунье.
- Может, поможешь? – жалобно протянул очкарик, - жалко их… Без еды…
- У Итачи целая кастрюля с кашей. Где он ее постоянно берет? Ест, ест – а она не кончается… Неважно. Он должен поделиться, не все же самому лопать…
- Он жадный… Теперь Орочимару – сама останется без ужина.
- Ничего, потерпит. Съест Нейджи…
- Орочимару – сама не канибал! Вот Итачи – вполне можно съесть. Не был бы гад таким жилистым…
- Ты же сказал – Орочимару - не каннибал?
- А Итачи по твоему – человек?
Саске вспомнил Итачи, свесившего ноги с края крыши, почти беспрерывно твердящего «ням – ням – ням» и поющего дурные песни и поспешил согласиться с Кабуто. Учиха Итачи за окном принялся выть на луну…

На крыше 1:
Нейджи: Мы сидим здесь уже час. Есть предложения?
Орочимару: Есть. Мы посидим еще час. Молча.
Нейджи:…
Орочимару:…
Итачи: Итачи…
Нейджи: Что это с ним?
Орочимару: Он глухой. Наверное, решил, что ты спросил, как его зовут.
Нейджи: Жуткий он какой – то…
Орочимару: Посмотри на него бъякуганом.
Нейджи: Уже смотрел.
Орочимару: И что у него внутри?
Нейджи: Каша…

На крыше 2:
Нейджи: Мы сидим здесь уже четыре часа.
Орочимару: Ась? Хррр…Хррр…
Итачи: Орочимару заснул! Скинем Орочимару!
Нейджи: Если это означает, что я останусь наедине с тобой, то я временно стану его телохранителем. Руки прочь от Орочимару – самы!!!
Орочимару: Ась?
Итачи: Итачи…

На крыше 3:
Нейджи: Шесть часов… Есть хочу…
Орочимару: Попроси у Итачи.
Итачи: Итачи!!!
Нейджи: Лучше побуду голодным…
Орочимару: Это – мудрейший выбор в твоей жизни.

На крыше 4:
Нейджи: Уже ночь… Я задремал…Эх…Мы, вроде, разговаривали. Так, на чем я остановился?
Орочимару: Ты рассказывал о своих секретных дзюцу. Продолжай!
Нейджи: Орочимару – сама, ты пытаешься выведать у меня эти дзюцу таким примитивным способом уже двенадцатый раз. Я ни за что не покажу тебе это движение…
Орочимару: Какое?
Нейджи: Этим способом ты пользуешься уже восьмой раз. Чего ты добиваешься?
Орочимару: Что тебе надоест, и ты покажешь мне их добровольно.
Нейджи: Посмотрим… До утра еще далеко… Орочимару – сама, а собаки спят?
Орочимару: Спят… Только это – особенная собака. Наверное, сила крови. Она сидит неподвижно все это время и ЖДЕТ.
Нейджи: Глаза такие страшные…
Итачи: Итачи хочет спать…
Нейджи: Но у Итачи страшнее…

На крыше 5:
Нейджи: Орочимару – сама, светает! Знаешь, я передумал тебя убивать.
Орочимару: Ты что – за этим пришел?
Нейджи: А ты думал – чай попить?
Орочимару: А почему сразу не сказал?
Нейджи: Что бы ты меня с крыши сбросил? Я жить хочу... А теперь не сбросишь, жалко станет, наверное. Мне бы жалко было…
Орочимару: Не сброшу. Ты мне нравишися. Давай скрепим наш союз торжественным обменом дзюцу! Ты первый!
Нейджи: Орочимару – сама, это уже не смешно.
Орочимару: Упорство и труд – все перетрут…
На этих словах, спящий Итачи просыпается с активированным Шаринганом.
Итачи: Упорство в приготовлении каши и труд по ее поглощению перетрут любые проблемы!
Итачи спрыгивает с крыши…
Нейджи: Добровольная жертва! Мы спасены!
Орочимару: Не совсем…
Бакемунья полностью игнорирует Итачи, не двигаясь с места.
Нейджи: Даже Бакемунья его есть не стала. Вот дрянь!
Орочимару: Погоди, я понял. Бакемунья все это время спала с открытыми глазами… Стыд и позор моей интуиции… Пошли, Нейджи, час спасенья близок!
Нейджи: Орочимару – сама, мне неприятно это говорить, но я боюсь, мне нужен повод для того, что бы спуститься. Толчок, так сказать.
Орочимару: Итачи… Итачи… Итачи…
Нейджи: Нет, не сработало.
Орочимару делает НЕЧТО, Нейджи валится с крыши и пулей залетает в дом.
Орочимару: А кто даст толчок мне?

Что сделал Орочимару с Нейджи? Ничего особенного. Просто поддразнил и показал язык…

Продолжение следует…

*Бакемунья – чудовище (яп.)